Однако наряд это вообще-то последнее, на что стоило обращать внимание, но я словно оттягивала момент и детально рассматривала именно его. Когда же каждый шов и вышивка на облачении оборотня были рассмотрены в увеличивающую проекцию, пришлось уделить внимание и его хозяину.

Основная часть светло-русых волос лежала мягкими волнами и едва не доставала до ушей, в то время как на висках и затылке они были очень короткими. Прямой нос с чётко очерченными крыльями, высокий лоб и глубоко посаженные глаза, которые блестели сталью. Красота мужчины была жёсткой и зрелой, но смягчалась за счёт русых бровей повторяющих довольно мягкие черты лица. 

Пока ректор жужжал на заднем фоне, моё внимание сместилось к самой важной детали внешности оборотня. Я гулко сглотнула, потому что узнала эту тяжелую челюсть с треугольным подбородком. Мне показалось словно я буквально вчера прижималась к этим устам: нижняя губа крупнее верхней и словно создана для того чтобы в неё впивались зубами в порыве страсти, верхняя же, так и манила облизать её острые уголки и попробовать так же она мягка как кажется. Хотя я и так знала, насколько нежными могут быть эти губы...

Стало резко душно. Пришлось прикрыть глаза, чтобы утихомирить бурю поднятую незнакомым (я надеюсь) оборотнем. Правда осознание, что я просто перепутала и так отреагировала ещё на одного представителя мохнатых, меня покоробило. Нет у меня желания становиться подстилкой исключительно хвостатой братии, да и звоночек на заднем плане мне категорически не нравился. Ведь за этот месяц меня даже не посетила мысль навестить кого-то из парней, может Марику вон с собой позвать, да провести приятно время. И ещё страшнее то, что меня вообще-то зазывали на скромные посиделки, о которых моя графиня Исиль точно не узнает, а я, о, низшие, без сожаления отказалась!

Теперь же, только разглядывая очередного оборотня, я чувствовала, как желание всё сильнее пульсирует внизу живота, а пальцы сводит от желания запутать в мягких волосах. Кажется, это всё же не лечится.

– Какой лакомый кусочек, – жарко прошептала мне в ухо Марика, вызывая толпу мурашек. – Жаль что оборотень, я бы с удовольствием его оседлала, – тут же посетовала подруга.

– Ну, так выпей очищающее зелье и вперёд, – так же тихо ответила ей и тут же вспомнила, что оба оборотня, залезших мне под юбку, как будто вовсе не заметили ведьмовского запаха.

На самом деле от нас не воняет в прямом смысле этого слова, а даже, наоборот, из-за всяких махинаций с организмом, и любви к ваннам с настоями трав, мы очень приятно пахнем даже к концу не самого спокойного дня. Только для оборотней мы именно “воняем” из-за нашей магии. Они тоже ей не обделены, потому что их превращение происходит как раз с помощью маны, но у нас она отличается.

Если ведьмы и ведьмаки просто генерируют ману в своём источнике и потому она, можно сказать, получается отражением человека, то оборотни пользуются маной собранной из стихий. Такая магия считается природной и не имеет ярко выраженных запахов, что очень хорошо для острого обоняния двуипостатных. А вот у нас с этим всё сложнее.

Не зря же люди шарахаются от погостов, где адепты по очереди применяют некроматическую магию, которая и запах имеет соответственный, а в большой концентрации даже обычное обоняние способно различить этот флёр. В общем, те, кто больше всего обращаются к тёмным искусствам, накапливают в себе не самый приятный запах, который в обычной жизни никто кроме двуипостатных не чует. А если учесть что хотя бы те же проклятья и порчу практикуют все, то мне было бы даже жаль хвостатых, если бы не парочка гвоздей в моей подошве. Потому мне до сих пор интересно – где был нюх тех волчар?

Я так задумалась, что не сразу поняла – речь закончилась и все потянулись к выходу. Понадеявшись на удачу, сплюнула через плечо и решительно выбросила из головы образ куратора клыкастых. Не хочу я первый день начинать со стресса.

Наша куцая группа осталась на месте и в этот момент Марика ойкнула и просветила нас:

– Чуть не забыла! Куратор просила передать, что у нас свободный час. Проблемы у нее там какие-то, я потому и опоздала, что к ней бегала.

– Хорошо хоть ты об этом вспомнила сейчас, а не к концу этого часа, – прыснул Коррин и поспешил умчаться по своим делам.

Рассудив, что не стоит тратить время впустую, решила сбегать в кабинет профессора Тарона и оставить там ключ от его подсобки, раз уж подвернулся момент.

– Тогда я тоже побегу, решу одно дельце, – начала я, наблюдая как рыжая макушка ведьмака скрывается в толпе, – потом наведаюсь в библиотеку пока все остальные будут сидеть на вводном занятии, и прибегу в нашу аудиторию.

– Неплохая идея, – тут же вклинился Вельт, обнимая меня за плечи. – Тогда я прямо сейчас отправлюсь в библиотеку, пока старого сморчка не взбесили новые адепты и ещё можно рассчитывать на новенькие учебники. Кто со мной?

Марика тут же схватила его под свободную руку и согласилась с планом действия. Димер, Рикки и Эйден тоже решили не отставать, и в итоге от нашей счастливой семерки отбилась только я и Коррин.

Чтобы не быть затоптанными рвущимися к знаниям первокурсниками, мы спокойно дождались, когда все адепты вывалятся из зала и направятся по своим аудиториям. Всё же плюсы у нас явно были: список литературы на год нам выдали ещё месяц назад (преподаватели относились к нам уже не как к зелёным ученикам, а как к почти коллегам), и даже парочка магистров перебросилась с нами приветствиями и новостями. Что уж говорить об этом, ведь сам ректор лишь поджав губы, прошёл мимо нас, не став привычно рявкать, подгоняя на занятия. Красота!

Парни с Марикой, постоянно смеясь над новыми историями Эйдена, удалились в южное крыло, где находилась библиотека, пока я спешила к лестнице, ведущей на этаж с кабинетами преподавателей. Быстро преодолев винтовую лестницу с редкими окошками, оказалась на территории учителей.

Всюду хлопали двери, кто-то переговаривался, кто-то уже отчитывал нерадивого студента – когда только успел что-то натворить? – и от всего этого довольная улыбка расцветала на моём лице. Академия снова ожила.

Мне так нравилась эта атмосфера, что я серьезно задумывалась о том, чтобы присоединится после выпуска и практики к педагогическому составу. Тем более профессор Гельда, которая, пожалуй, старше стен самой академии, как раз года через три собиралась уйти на покой и очень активно агитировала меня стать её преемницей. Будь это место той же профессора Вайлет, я бы даже не думала, но высшее зельеварение я боялась не потянуть.

Конечно самая сильная у меня магия порчи и проклятий, но и зельеварение было одной из моих сильных сторон – что доказывает любовь именно к алхимической порче. Простые наведённые чарами проклятья я использую довольно редко, ведь они действуют слабее, выветриваются быстрее и во многом уступают так называемым «жидким проклятьям».

Кста-а-а-ати, интересно, а как там поживает мой знакомый из тёмных закоулков? Небось, уже все руки себе стёр и не только от чесотки. Хе-хе. Да, я вредная, и мне его не жалко. Вот извинится, сниму порчу, помучается побочкой, потешит меня и пусть катится.

Так за размышлениями я и подошла к нужному мне кабинету. Хотела было постучать, но увидела, что дверь приоткрыта и потому бессовестно сунула нос, чтобы проверить на месте ли профессор.

Гм, Тарон оказался у себя, и очень даже приятно проводил время. Мужчина “отмечал” первый день занятий сидя на столешнице своего рабочего стола, широко расставив ноги, где расположилась, судя по светло-серой нашивке на рукавах и воротнике мантии, первокурсница, которая усердно махала головой. Преподаватель придерживал рукой её голову и корректировал движения. Хлюпающие звуки смешивались со стонами Тарона, а у меня появилась дилемма. Снова бегать сюда мне не хотелось, но и мешать тоже. Пришлось топтаться у дверей, пока во мне не победила лень, и я, посмотрев на стоящий недалеко от двери столик с бумагами, едва ли не ползком, стала красться к нему вдоль стены.